Письма из армии

Рассказ первый.
/Письмо от боевых друзей из армии/.
Здравствуй, Нюра! Пишет тебе боевой друг и соратник твоего любимого Феди. Пишу на сапоге убитого товарища, извини за почерк — у него агония, еще дергается. Служба у нас идет хорошо, воюем помаленьку, зарабатываем медали и энурез.
Твой Федя настоящий спецназовец, если бы ты знала, какой он молодец и как хорошо ест перловую размазню. А как он бегает! Никто не может обогнать его на пути в столовую, как ни стараются, хотя все обычно голодные. Офицеры не могут на него нахвалиться и поэтому обычно ругают. Служит он отлично, вот и вчера он получил благодарность с занесением в грудную клетку от дембелей за безукоризненно выполненную боевую задачу по мытью гарнизонного сортира. Дорогая Нюра, пожалуйста, вышли ему что-нибудь от живота, потому-что мы не можем слушать и нюхать по ночам его мучения с желудком.
Он тебя очень любит. Всегда, когда он смотрит на твою фотографию, где ты доишь корову, он начинает судорожно мять свой член. А когда он спит, все офицеры спрашивают его:
— Мулькин, ты почему не спишь?
А когда он отвечает, что уже давно в отбое, они извиняются и говорят, что они думали, что он сидит под одеялом. Так что с этим делом у него пока все в порядке. А офицеры в честь его доблестной службы обещают перевести его на подводную лодку, так-как, по их мнению, таким, что не тонут, там и место. Он этим очень гордится.
Вчера он сделал первый прыжок с парашютом. Оказывается, он у тебя очень сильный — трое инструкторов не могли его выкинуть из самолета. Только после того, как его вырубили, самолет сделал очередной восьмой круг и твоего Федю вышвырнули из рампы. Тогда же мы поняли, что он еще и горластый. Его крик "Пи...сы" слышали, наверно, в Китае. Вот после этого все и думают, что у нас самая мощная армия в мире. Еще у него очень хорошо получается ползать по-пластунски. Особенно во время марш-бросков. Ползет он очень медленно и вдумчиво, его даже приходится искать. Автомат ему пока не доверяют, говорят, что он обязательно устроит показательную стрельбу по живым мишеням прямо в казарме. Зато с лопатой он обращается виртуозно, прямо какой-то гробокопатель. А вообще служит он прекрасно. Правда, моется нечасто, но это уже мелочи, зато его не видно в сумерках из-за специфического камуфляжа на лице.
Мы за ним ухаживаем, как настоящие старослужащие — учим как надо, а когда он делает, как может, мы с веселой песней просим заняться его физподготовкой, ибо он ,конечно, хиловат немножко. Ну ничего, если через год выживет, то будем ходатайствовать о том, чтобы ему выделили портянки. С офицерами у него отношения хорошие, он им все доверяет и обо всем рассказывает, за что мы его очень любим. Ты знаешь, Нюра, он почему то не очень хорошо спит, плачет по ночам, а утром вся подушка у него изгрызена и мокрая. Ты не знаешь, может у него недержание? Зато он очень хорошо поет в строю, особенно песню "Прощание славянки", поет с таким надрывом, что хочется его удавить. Если будет война, его воевать не пошлют, так-как офицеры говорят, что он им нужен будет в тылу, на свинарнике, там тоже солдаты нужны. В караулы его тоже пока не отправляют, потому что все видят, с какой тоской он смотрит на забор части. Хер с ним самим, а вот вдруг унесет с собой что-нибудь, хотя , в принципе, пиздить уже нечего из-за наших прапоров. Так-что гордись своим рэксом спецназа и жди его домой, или его коммисуют из-за явных признаков гермафродитизма, или пришлют в цинке, как геройски павшего в сорти... извини, в бою.
Бригада спецназа "Вымпел", а также друзья и поклонники твоего Федюни, полного кавалера ордена "Сутулова" с застежкой на спине.

Рассказ второй.
/Письмо солдатика домой./
Здравствуй, любимая моя Нюросик! Это я, солдат войск специального назначения Федя. Вот, соскучился, и решил написать тебе письмецо, пока меня не послали куда-нибудь что-нибудь делать. Я по тебе очень скучаю и очень тебя люблю. То, что ты видишь на листке этого письма, не слезы. С самого начала просьба — пришли что-нибудь пожрать!!! А то мне очень надоело хавать оконную замазку под названием "перловая каша". Служба идет хорошо, мною довольны как офицеры, так и дембеля. Правда, бьют часто, но, как говорят, это мне идет на пользу — я уже не падаю в обморок при виде очка в сортире. Должность у меня очень важная, да и название крутое — ассенизатор. Слово непонятное, но звучное. Мною здесь гордятся, даже показывают молодым, приговаривая :
— А вот это наша, бля, достопримечательность хренова.
Я научился здесь самому главному для солдата: спать с открытыми глазами. Правда, одно не очень, пока я так спал, с меня сняли кепку и портянки. А так все нормально. Мне, как опытному бойцу, дали кличку, чего у нас добиваются немногие. Но тебе я ее не скажу, так-как она нецензурная, то есть секретная. Как ты там? Чем занимаешься, где гуляешь? Ты сообщила в прошлом письме, что тебе писали ребята с нашего взвода. НЕ ВЕРЬ!!! У меня нет недержания. В прошлом месяце ходили в баню. Я хотел сначала отказаться, мол, чего там мыться, все равно испачкаешься, но дембеля взяли меня по-дружески под руки и пинками загнали в этот сарай. Ну, ничего, главное, чтобы ты меня дождалась. Знаешь, какой я крутой вернусь! А по поводу подводной лодки, это правда. Офицеры сказали, что таким, как я, дети не нужны, а то, мол, таких же напложу. О чем это они, не знаешь?
Мне сказали, что у меня есть все шансы раньше вернуться домой. Потому что дураков здесь не держат, что я тоже не очень понял. А так все нормально. Недавно приезжал министр обороны, так меня спрятали на полигон, говорят, чтобы он не упал в обморок. Видишь, что со мной служба в спецназе сделала, теперь у нас в деревне все меня шугаться будут. А вот вчера на занятиях офицер показал нам гранату и сказал, что если послать ее домой и попросить выдернуть домашних кого-нибудь колечко, то пославший ее получит три дня отпуска. Я вот и думаю, может , тебе послать? Ну это мы с тобой еще обговорим. Автомат мне еще не дают, говорят, что мой уровень интеллекта подходит только для другой работы. Ну, вот в принципе и все. Целую тебя во все места для поцелуев, жду посылочки с салом.
Твой рэкс спецназа Федя.